«Пламя, которое взвешивает любовь»

 

Говорят, в давние времена, когда оливковые рощи ещё помнили имена всех своих хозяев, жил в одном средиземноморском городе юноша, который полюбил девушку из знатного рода.

Она была умна, улыбалась редко, а её взгляд был таким спокойным, будто видит дальше горизонта.

Юноша робел, не зная, чем заслужить её внимание.

Однажды, смеясь и не желая его обидеть, она сказала:

— Докажи, насколько сильно ты меня любишь. Но докажи так, чтобы я поверила.

И — как это бывает со многими юношами, тогда и сейчас — он решил, что любовь измеряется богатством и славой.

Он ушёл странствовать, сражаться и торговать.

Мир в этот раз оказался щедр к тем, кто не щадит себя, и он возвратился через много лет — прославленный и сказочно богатый.

В тот вечер он пришёл к её дому, и в саду между древних олив разложил свои сокровища: изумруды, сапфиры, самоцветы.

Он принёс старые ювелирные весы и горсть семечек альгарробо — тех самых, что веками служили мерой драгоценных камней, идеальным каратом Средиземноморья.

Но уже сгущались сумерки.

Пришлось зажечь масляную лампадку — тихий огонёк, питающийся маслом от самых старых олив в родовом саду.

Юноша стал показывать: как тяжелеют чаши весов, как колышутся зелёные огни изумрудов, как семена альгарробо — одинаковj честные — принимают их вес.

Девушка слушала его рассеянно.

Только когда юноша поднял лампаду и подошёл ближе, чтобы осветить своё главное сокровище, она подошла и взяла  ее в свою руку как будто пытаясь что-то получше рассмотреть.

Он думал — она рассматривает драгоценности.

Но девушка встала так, чтобы смотреть через пламя лампады на него.

В этот момент её взгляд изменился: стал живым, глубоким, будто в нём что-то открылось.

И она сказала тихо, но уверенно:

— Теперь я тебе верю.

Юноша решил, что она наконец оценила его сокровища.

Его лицо вспыхнуло наивной мужской гордостью — такой смешной и обычной.

Но девушка продолжила:

— Я вижу твою любовь не в драгоценностях. Я вижу её в том, что свет проходит через тебя и не искажает твоего облика. Пламя масляной лампады, питающейся маслом наших древних олив, никогда не врёт. И так же, как семена альгарробо показывают настоящий вес, оно высвечивает настоящие чувства. И сейчас я вижу, что ты меня и вправду любишь.

 

Говорят, с тех пор юноша уже никогда не пытался измерять любовь кара́тами.

Он понял: одни деревья дают меру драгоценностей, но другие — меру света и счастья.

 

 

На старых плантациях среди олив часто можно увидеть одно более высокое и тёмное дерево — альгарробo (рожковое дерево).

Оливы и альгарробо веками растут бок о бок, дополняя друг друга и визуально, и в аграрной культуре региона.

У каждого дерева — своя история: олива даёт масло, «жидкое золото», а альгарробо дарит семена удивительной точности.

Именно семена альгарробо, называемые древними греками keration и арабами qīrāṭ, стали древней мерой веса драгоценностей.

Отсюда и современное слово «карат».

Так, два типичных средиземноморских дерева оказались связаны не только ландшафтом, но и историей того, что люди считали самым ценным.